Мне хочется зафиксировать, запомнить эти ощущения, пока они так ярки, пока они так остро чувствуются, чтобы не потерять после.
Ливень в вечернем лесу прекрасен.
Я потерял себя, я качаюсь между сном и явью, брожу между вековыми деревьями. Никого поблизости нет, кроме птиц. Кроме музыки в наушниках на полную. Тишину разрывают звуки, тишину нарушает шуршание миллионов маленьких жизней. Маленьких лапок, микроскопических крылышек. Лес дышит, глубоко, размеренно, величественно. Лучи света пронизывают его насквозь.
На плечо спускается крохотный жук, щекочет шею. Кожу передергивает. Я ненавижу насекомых.
Между деревьев усиливается ветер. Я впитываю его в себя, раскинув руки широко в стороны, я насыщаюсь этой волшебной энергией и энергетикой ветра, которая так нужна. Тишшше. Тииише, мой хороший, я хочу еще. Больше, сильнее, порывистее. Еще.
А потом в тишине на листья и ветки обрушивается ливень. Оглушающий. Такое чувство, что с неба падают тысячи градинок, сразу намокает одежда, я торопливо снимаю часы и прячу во влажный карман. Волосы струятся по лицу вместе с водой с неба, я закрываю глаза. Музыка в плеере сменяется — на сильный пронзительный хор Gregorians, и Мерлин, он сейчас так в тему.
Я кричу. Я оседаю на землю. Капли дождя бьют по ушам. Я закрываю уши ладонями, чуть раскачиваюсь, замерзаю мгновенно. Мир внутри меня снова сходит с ума. Рецидив.
Моя маленькая вишневая Рено рассекает дождь, неслышно скользя по трассе. Внезапно неимоверно хочется спать. Дорога убаюкивает. От того, чтобы закрыть глаза на второй сплошной меня останавливает молния, блеснув перед глазами. Испугала, глупая, но желание спать уже не такое отключающее.
Я глажу машину по приборной панели. Останавливаюсь у обочины и кладу голову на черную поверхность. Мы чувствуем дыхание друг друга. Это уже наверное сон.
Мне тяжело даются слова. Они большие, грузные, тяжелые, с трудом соскальзывают с кончиков пальцев, отчаянно желая быть где-то в другом месте, а не в моей голове.
Тииише, шепотом, мы уходим в ночь.Малфой сказал "нет", значит нет.